ул. Петрозаводская, 19 (вход c торца)
8 (821) 251-37-95 Пн-Пт: 10:00 - 17:00
-  А  +
+18

Председатель СГО Нина Томова: «Я в организации тридцать лет, но так и не могу ответить на вопрос – что мне в ней нравится и что тут самое интересное. Потому что самое интересное здесь – всё».

Нина Томова разменяла восьмой десяток лет, а до того перенесла потерю самых близких людей, затем инсульт, а вслед за ним – поставила на ноги общественную организацию и двух своих детей. История СГО и ответ на главный вопрос о жизни – в проекте «Счастье без барьеров». 

Я в организации с 1988 года. В то время я сидела дома, растила дочь и находилась на инвалидности. Конечно, мне было тоскливо и тревожно одной, а тут я увидела объявление о том, что можно бесплатно получать газету «Красное Знамя», а для этого нужно прийти в общество инвалидов. И пришла я в общество из-за газеты. Там на тот момент еще никого не было, да и организации не было, только пришел какой-то документ из Москвы о том, что что-то организовывается…

Трагическая смерть мамы и мужа стала причиной моей инвалидности. Оба моих близких человека в одночасье погибли в автомобильной аварии, а меня парализовало из-за инсульта. Я не просто была в шоке, после инсульта я не могла говорить и не могла ничего делать – пальцы не слушались.  Я осталась одна с пятилетней дочерью и статусом «тяжелый инвалид». Дочь Карину социальные службы решили отдать в интернат, потому что, по их мнению,  я физически не могла о ней заботиться. Но когда пришла комиссия, моя Карина упала при всех на колени и сказала, что будет сама обо мне заботиться, только бы не переезжать в интернат. Это удивительно, но ее оставили со мной.

И вот я пришла в организацию и увидела странного на вид мужчину – первого председателя Вячеслава Павловича Королева. Еще больше меня удивило, что первым делом он решил меня накормить. Налил чай и добавил: «Без друзей пить чай нельзя». Я удивилась еще раз –  кроме нас никого в  кабинете не было. Однако Вячеслав Павлович невозмутимо достал блюдце и положил на него хлеб. И тут на стол запрыгнули мыши! И стали привычно есть  угощение.  Сама не понимаю, что меня удержало от того, чтобы сбежать без оглядки и больше никогда сюда не возвращаться.  Разве что понимание, что дома я одна долго не продержусь. Лучше уж с «друзьями».

Советская, 70. Тогда это было деревянное двухэтажное здание, со сломанными досками на полу на первом этаже. Вот из дыр в полу к нам в гости и приходили мыши. Над нами располагалась мастерская по пошиву свадебных платьев и служба дезинфекции, между прочим. К мышам я начала привыкать, дочку забрали в круглосуточный садик, и мне ничего не оставалось, кроме как стать активисткой и заняться общественной работой. Постепенно в  организацию начали приходить люди, и меня все чаще оставляли «за главную» – разбираться с людскими проблемами и несчастьями.  Разбиралась я просто – мы сидели, пили чай и разговаривали. Оказывается, это работало. Так я поняла – людям, получившим инвалидность, нужно разговаривать, и чтобы их слушали. У меня это получалось.

Потом пришел Виталий Корзинин, это уже второй председатель. Пить чай не стал, а сразу сказал: «А чего мы тут сидим? Давайте что-нибудь делать». Началась эпоха активной деятельности. И первым делом мы официально открыли Городское Общество инвалидов. Это потом уже республиканское появилось, а первое было – наше. Но чтобы  создать Общество инвалидов, нужно было где-то взять инвалидов. Мы подумали и решили: если инвалиды не находятся, мы найдем их сами. Я начала ходить по предприятиям и организациям и искать инвалидов. Находила и приглашала вступать в Общество. В этом и состояла моя работа.

Я в организации тридцать лет, но так и не могу ответить на вопрос – что мне в ней нравится и что тут самое интересное. Потому что самое интересное здесь – всё. И ради этого всего интересного я тогда не умерла от инсульта, а потом восстановилась, вышла замуж снова  и вырастила двух детей. Умирать никак не получалось – впереди все время маячило что-то очередное интересное. Я работала ради инвалидов, вспоминая, какой я была сама разбитой в первое время. Люблю я людей очень, с детства. Они и начали приходить, все больше и больше. Это был расцвет общества.

Я организовала бесплатную подписку на газеты – ведь это привлекало посетителей.  Члены Общества начали уже сами ходить по организациям и находить новых инвалидов, рассказывали о нашей организации. Нас становилось все больше. У нас появились льготные списки на машину, квартиры, продукты. Эти списки составляли целые тетради, которые до сих пор у меня хранятся.  Да, дружба и сплоченность инвалидов рождались из дефицита – люди приходили, чтобы получить то, чего было не достать или не на что купить. Но ведь это была все равно дружба и благодарность! Сейчас другое дело. В мире, где в магазинах можно найти все что угодно и недорого, исчезли и отношения, и благодарность. Почему? Не знаю.

Потом кто-то достал швейную машину, и мы развернули швейную мастерскую, стали шить одеяла из старых пальто. А что? Одеяла были дефицитом. А у нас – в свободном доступе, теплые и недорогие. Потом начали шить блузки. И  поняли – это то, что нужно. Постепенно в обществе появились парикмахерская, мастерские по ремонту обуви, ремонту часов и что-то еще. Это были настоящие рабочие места для инвалидов и обеспечение их услугами и товарами. Вся эта система была полностью на мне. Так поняла, что могу управлять целым комбинатом. Комбинат закрылся, когда нас переселили в новое помещение – в небольшой подвал на Ленина, 89, и когда китайская промышленность ворвалась в Республику Коми, вместе с блузочками, одеялами, одноразовой не починяемой обувью и такими же часами. Началась эпоха диалога с властью.

Глава города Сергей Катунин и депутаты хорошо принимали меня. Теперь я снова начала ходить, только уже по кабинетам чиновников. У нас появились первичные организации и развернулась обширная деятельность по помощи людям с инвалидностью. Образовался даже хор «Рябинушка». И все это – в подвале, в грязи и сырости.  Над нами, например, нависала канализационная труба, не новая.  Хору это репетировать, конечно, не мешало, но я на трубу посматривала с опаской. Но вот однажды пришли Сергей Катунин и его заместитель Роман Зенищев, посмотрели, а главное –  понюхали. После этого мы все, включая хор, перешли в новое помещение. Зажили очень хорошо.

Не могу объяснить этого, но как только мы начали жить хорошо, и в стране стало хорошо, организация начала затухать. Куда-то исчезли лидеры, активисты. Сейчас мы находимся в раздумьях – чем заниматься дальше? И вот, что я знаю точно. Чем больше благ и благополучия, тем больше одиноких людей. Одиночество – вот проблема, которая не имеет никакого решения, кроме как – собираться вместе для чего-то и делать это что-то вместе. Правильно говорят, что не столько страшна старость, сколько одиночество. Я думаю, что будущее нашей организации – за обеспечением возможности общаться и как-то  проживать жизнь.  Я еще не знаю, что мы придумаем. Наверное, клубы  встреч, чтобы человек с утра встал, оделся и пошел сюда говорить, сколько захочется.  Это будет наша новая эпоха, ради которой я еще поживу и поработаю.


Читать так же по теме:


Нашли орфографическую ошибку в статье?
Выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: